Я в шоке.



Меня не было три дня!!! И? Как ты мог нас бросить, Фёникс? Ну и кто ты после этого?

Смотри, как реагируют на твоё исчезновение эгоистичные юзвери (на моём примере).



Я почти плачу.

у меня совсем замёрзли руки



Ты так замечательно всё...

---

Какой пропащий сегодня день...

---

Что-то мне понравилось не работать.

---

Видела на дневниках своего двойника.

---

На редкость удачная в этот раз пришла рассылка

Если бы треугольник сотворил Бога, он бы сделал его трехсторонним.

(C) Шарль Монтескье



Когда боги хотят наказать нас, они внимают нашим молитвам.

(C) Оскар Уайльд



Состав спиртной настойки от болезней живота монаха Бернарда: возьми две кварты спирту, четыре драхмы сушеных фиг,

корицы, шафрану и гвоздики по пять драхм. Употребляй понемногу. Если Бог захочет - поможет.

(C) Николай Коперник



Для Вас я атеист, а для Бога - конструктивная оппозиция.

(C) Вуди Аллен



Дьявол - большой оптимист, если думает, что может сделать людей еще хуже.

(C) Карл Краус



Пути Господни неисповедимы, пока не пройдены.

(C) Авессалом Подводный

---

Все попытки вылезти в Инет ночью приводят к нулевому результату: меня срубает сон. Может быть, я уже слишком старая для этого?

---

Щас лягу на диван пузиком вниз и так и сдохну. Это мне наказание - не отступать от своих решений! Причём наказание - прямо сразу на физическом уровне, минуя муки совести.

---

И. Хмелевская

Пан профессор Монченский был куратором нашей группы и совершенным уникимум. Его предметом было общее стоительство, и он славился невероятной вспыльчивостью. В состоянии чрезвычайной раздражительности он щёлкал подтяжками. Это

было ужасно! Моя однокурсница, Тереса Рембертович, брат которой впоследствии стал одним из самых больших моих друзей, однажды заявила нам решительно:

- Я не потерплю, чтобы он щелкал на меня сво­ими подтяжками! Если он осмелится щелкнуть на меня подтяжкой, даю слово, подойду и щелкну на него подвязкой!

Об одном экзамене у дедули мне рассказывал сам потерпевший.

В аудиторию запускали по четыре человека. Якуб вошел первым и сел у окна, подальше от двери. За ним вошли еще трое. Дедуля стал спрашивать от дверей. Первый не знал решительно ничего, второй тоже. Когда и третий проявил познаний не больше, дедуля впал в ярость.

- Вон! - страшным голосом крикнул он, сры­ваясь с места. - Вон! За дверь!

Первых трех как ветром сдуло, четвертый, Якуб, был от дверей слишком далеко. В панике он спрятался под стол и затаился там. Сидит, дрожит и слушает, как дедуля Монченский в ярости бегает по аудитории, стараясь успокоиться. Потом перестал бегать, в комнате воцарилась тишина. Несчастный Якуб решился посмотреть, нельзя ли смыться. Осторожно высунул он голову из-под стола, и в этот момент профессор, стоящий к нему спиной, вдруг обернулся. Его взгляд остановился на испуганном лице студента.

- Вылезай, пан! - гневно приказал профессор. - И давай свою зачетку.

Дрожащий студент вылез из-под стола, дрожа­щими руками подал зачетку, не зная, что профессор намерен с ней сделать. Мог и разорвать в ярости, и в окно вышвырнуть. Ничего подобного! Весь дрожа от гнева, тяжело дыша и сопя, старик принялся про­ставлять в зачетке отметку, пробормотав:

- Только пан сумел что-то сделать! Поставил тройку, расписался, Якуб выхватилсвою зачетку и, все еще весь дрожа, выскочил за дверь. Сам себе он бы этой тройки не поставил, признался мне он с похвальной искренностью.

На третьем курсе я занималась в группе профес­сора Пневского. Он как раз сломал ногу, и мы, сту­денты, ходили к нему домой со своими проектами. Самокритично осознав, что лишена необходимых талантов, свой проект я просто "делала под Пневского", и получалось неплохо. Правда, допустила досадную промашку. Помнится, работала я над проектом гостиницы. Профессор изучил мои чертежи, вроде бы даже без особого отвращения, и произнес:

- Что ж, недурно. А как вы предполагаете вхо­дить в это строение?

- Разумеется, через дверь, пан профессор.

- Так где же дверь?

И в самом деле, оказалось, о входной двери я и забыла. Ничего, приделала ее позже, к счастью, это оказалось возможным, место нашлось.

Это еще что! Рекорд глупости побил другой сту­дент, тоже работая над чертежами гостиницы. Опять же к счастью, забыла его фамилию, а то обязательно бы ее сейчас обнародовала. Задача перед ним была поставлена четкая и не очень сложная: большой холл в восемьдесят квадратных метров, вокруг - коридо­ры и номера. Студент явился к профессору с готовым проектом, На мятом обрывке бумаги он изобразил большой-пребольшой квадрат, окруженный со всех сторон узенькой полосочкой, за ней, в свою очередь, шла каемочка пошире разделенная на малюсенькие квадратики - комнаты.

- Что это у вас? - поинтересовался профессор Пневский.

- Отель, проще пана, - важно ответил студент.

Возможно, в первый момент профессор поду­мал, что ему предъявляют орнамент паркета или какую другую деталь. Оказывается, отель!

- В Таком случае объясните, пожалуйста, что у вас тут изображено? Вот это и это.

- Как вы и приказали, пан профессор: это холл, вокруг коридоры и комнаты...

- Господи, какого же размера ваш холл?!

- Да такой, как вы и велели: восемьдесят квадратных метров. Сорок на сорок.

Профессор надолго лишился дара речи. Обретя его, он как можно спокойнее попросил:

-- Не оставите ли вы мне свой проект? Мне бы хотелось продемонстрировать сто коллегам.

- Разумеется, разумеется.

И этот идиот, запроектировавший гостиничный холл размерами в тысячу шестьсот квадратных мет ров, вышел из кабинета профессора сияющий и, очень довольный собой, заявил:

- Ну и уел же я старикана!

На том же третьем курсе мы занимались на кафедре сельского строительства у профессора Пящика. Замятия, должно быть, велись серьезные, ибо у меня до сих пор остались в памяти всевозможные по-знаНия о коровниках, конюшнях, хлевах и прочих полезных постройках. Нам с Ханей поручили подго­товить проект коровника на четыреста коров, причем Ханя отвечала за коммуникации и транспортировку. Линия (трасса) доставки корма и линии уборки были в порядке, линия же выгона коров и телок вела мимо боксов с бугаями, а до Хани совершенно не доходила несообразность такого сочетания.

Руководителем наших проектов был Юрочка Мордашевич, молодой и Красивый ассистент профессора Пящика, человек тактичный в чрезвычайно деликатный. Отчаявшись объяснить Хане в деликатной форме ее ошибку, он в отчаянии вопросил:

- А вы вообще-то знаете, что такое бугай?

- Знаю, конечно, - не очень уверенно ответи­ла Ханя. - Это такой большой-пребольшой, вол.

Я прямо-таки завыла от смеха, Юрочка покраснел и обратился ко мне:

- Может, пани объяснит подруге, что же такое бугай?

И поспешил сбежать от нас.

Я объяснила. Мне довелось видеть такого бугая, когда к нему привели даму. Бугай был цепью привязан в сарае. К даме он вышел с цепью и фрагментом стены, снеся к черту ворота.

Добил Меня тот же профессор Пониж своими лекциями, на которых знакомил нас с принципами конструкций. Что-то премудрое объяснял, одной рукой что-то премудрое писал на доске, другой тут же стирал и, разумеется, вовсю оперировал проклятыми интегралами и дифференциалами. Не понимая ни слова, я и не пыталась конспектировать его лек­ции, а просто вязала на спицах. Конспектировать пыталась Ханя.

Пришли экзамены. Мы подготовили прекрасные шпаргалки, и благодаря им я более-менее поняла, о чей говорил профессор. Потом мы с Ханей раздели­ли шпаргалки пополам и рассовали по карманам.

На экзаменах присутствовал ассистент профессора, нет, не Зигмусь Конажевский. Зигмусь был человеком благородным, он бы не позволил себе такого свинства по отношению к студентам. А этот с ходу перемешал нас всех и рассадил в аудитории, Как хотелось ему, а не нам. Мне дали листок с вопросом - и, разумеется, ответ на него был в Ханином Кармане. Нет, я не сразу сложила руки. Попыталась кое-что восстановить по памяти, кое-что изобразить графически, но этого оказалось до обидного мало. Я огляделась в поисках помощи.

- Пошла к черту! - прошипел коллега справа. - Все на лавке записал, а этот подлец пересадил меня на другую.

- Отвяжись! - мрачно пробурчал сосед слева. - Все осталось у Вацека.

Да, худо дело. Просидев без толку три четверти отведенного времени, Я решилась и попросила позволения выйти. Один раз нас выпускали.

В чертежной я заловила Вацека, который уже сдал экзамен.

- Вацек, золотце, во имя Господне!.. - вскричала я страшным голосом.

- А что тебе досталось?

Я назвала тему. Похлопав себя, Вацек извлек шпаргалку размером с хороший плакат. Сложив ее в тридцать два раза, чтобы поместилась в мою сумочку, я вернулась в аудиторию. Эта зараза, ассистент, глаз с меня не спускал, развернуть плакат не было никакой возможности. Такое впечатление, что у этой холеры глаза были со всех сторон голо­вы! Вот и пришлось скатать лишь то, что уместилось на одной тридцать второй шпаргалки. Не было ни начала, ни конца, ни смысла. Пришлось отдавать работу в таком виде. Что поделаешь, раз в жизни завалю экзамен, осенью будет переэкзаме­новка, ничего страшного, придется за лето осилить эту пакость.

Сразу после письменного экзамена следовал уст­ный, и я на всякий случай - чем черт не шутит? - вызубрила конечную формулу. Одну формулу, на это меня хватило.

Устный экзамен принимал незнакомый ассис­тент, меня он не знал, в объеме моих познаний не ориентировался.

Рассматривая мою письменную работу, он нере­шительно протянул:

- Похоже, не очень хорошо у пани получилось...

- Вот именно, пан инженер! - подхватила я. - А все из-за волнения, экзаменов я боюсь ужасно, от страха все забываю. Но предмет я знаю, там в конце должна получиться такая формула...

И пока не забыла, поспешила выложить эту формулу. Добрый ассистент обрадовался.

- Да, да, именно так, значит, вы все-таки предмет знаете. А теперь...

И тут произошло чудо. Ассистент попросил рассказать о своде Аккермана. Езус-Мария! Я уже говорила, что имела с ним дело еще во время первой практики на МДМ, потом неоднократно сталкива­лась на занятиях - и на лекциях, и на семинарах. Вряд ли что я знала лучше. А тут такая оказия! Я вцепилась в свод Аккермана, как репей в собачий хвосту и трещала не переставая. Несчастный ассистент хотел спросить меня о чем-то еще. Где там, я не дала ему рта раскрыть, свод Аккермана заполнил собой все вокруг, стало понятно- что рассказывать о нём я могу до бесконечности. Пришлось ассистенту сдаться, он выставил мне четверку и потом за весь экзамен никого больше не спросил о своде Аккермана, боясь произнести это слово.

---

Завтра - последний день на нынешней работе.

Завтра - последний день на нынешней работе...

Неужели, ЗАВТРА - последний день на нынешней работе???



Хронически усталая, я не заметила бы и собственный ДР, не то, что завтра - ...

---

Эскурссия по Парижской палате

Это - образец одного метра.

Это - образец одного килограмма.

Это - образец... нет, одного Джоуля у них нет.

А это - образец человека, который всем нравится, ака Мага.

---

Несчастные люди - специалисты.

Вот я (или Мага) хожу (ходит) по родному и любимому городу: это здание я оценивала, здесь ставка максимум 20 с НДС, вон объявление об аренде/продаже.

Вот композитор Матецкий хвалит песню: здесь на полтона, там на полноты.

Вот литературный критик читает любимую книгу: перед его глазами эпитеты, гиперболы, сравнения, провисания сюжета.



Но страшнее всего жить, имхо, психологам.

---

Представление "Здравствуй, сентябрь" продолжается и даже пошло на второй круг.

---

Аксиома

ОБЩИЙ УРОВЕНЬ РАЗДОЛБАЙСТВА ВНУТРИ ФИРМЫ ПРЯМО ПРОПОРЦИОНАЛЕН ПРОЦЕНТУ НЕОРДИНАРНЫХ И ТАЛАНТЛИВЫХ ЛИЧНОСТЕЙ В ТРУДОВОМ КОЛЛЕКТИВЕ

---

Только что узнала, что я бываю права в своих самых дурацких выдумках. У меня есть новая теория, объясняющая это: я демиург этого мира, а вы все - порождения моего воображения.

---

За утро получила уже два незабываемых переживания (оба описываются словами "ужас":



-проснувшись и увидев за окном натуральную ночь, не поверила сначала будильнику, потом сотовому, потом сотовому брата - на них было одно и тоже время, которого просто не могло быть! уже утро! уже пора вставать! но темно! а вчера было светло!

поплелась на кухню, там на часах - то же время; оч. странно

с тоской стала считать сколько осталось времени до момента перехода на зимнее время, ужаснулась этой мысли, поняла, что "так жить больше нельзя"



солнце встало через 5 минут и стало светло, как и должно быть



-через полтора часа в метро меня вынудили принять участие в массовой сцене "Возьмём электричку штурмом в честь начала сентября!". Чесслово, предпочла бы быть зрителем. Какого чёрта все едут первого сентября в институты и университеты, да ещё и к первой паре? Святое дело - проспать.

я, по глупости, пять лет так ездила, но не верю, что они все берут дурной пример с меня



ЗЫ: была в пн в финьке, дышала краской, снова почувствовала себя как дома - родные стены, родной деканат, вечно закрытая кафедра

моя научрук будет читать теперь оценку бизнеса у пятого курса, поэтому вечером надо будет осторожнее появляться в универе, а то придётся отвечать на неудобные вопросы

записала имена будущих коллег

как же всё-таки "поймало" меня это место



upd (16.25): Третий ужас: оказывается тут было написано "увидИв" и "зимнИе время"

---

Меня тоже постигла болезнь цивилизованного общества: "товары-по-каталогам"

Полностью и абсолютно подсела на Озон. Пока хватает ума НЕ всё заказывать. Зато в отложенных товарах болтается штук 40 наименований. Посмотрела - 90% из них - двд. И откуда у меня такая мания величия? Положим "Кофе и сигареты" можно на двд купить, но зачем мне на нём "Нирвана" (фильм, а не группа)? Срочно всё менять на мпег4.



Всё же, деньги - самое большое зло в мире. Особенно, когда они есть...



upd: хорошо, что у меня их почти нет

---

Третью ночь - неровный сон. Снится глубина. Три года назад ни ЛО, ни ФЗ не производили такого эффекта. Может моя И-зависимость стала слишком глобальной?

Впрочем, я не наркоман, чтобы убеждать себя и всех, что "могу завязать".

Ясневый пень, не могу. Это не хобби, увлечение, времяпрепровождение - это уже образ жизни. Объективно необходимая информационная составляющая.



Current music: Аквариум - Всадник между небом и землёй

---

Пару дней назад появилась одна идейка... мысль о том, как я воспринимаю книги тех или иных авторов (думала только о фантастах и только о любимых). Сообственно, началось всё с Дяченко. Их книги для меня - нечто "тонкое", безумно красивое, близкое к "золотому сечению". С другой стороны, я чувствую логику написания книг, как "нанизывание", развитие, одна молекула - к другой, так растут живые организмы и кристаллы. Получился "каменный цветок" . Отступление: сейчас, по здравому взрослому размышлению, мне кажется, что каменный цветок у Данилы-мастера не выходил именно потому, что он, Данила, пытался его, цветок, резать, а надо было растить - как кристалл.

Потом сами собой книги Олди проассоциирировались с мозаикой - яркой, с множеством деталей, цветной картинкой из сотен и сотен кусочков, маленьких образов, собранных в нечто целостное. Подумав, я остановилась на "витраже" ().

Романы Лукьяненко превратились в "кулинарное искусство". Упаси вас боги увидеть в этом какое-то пренебрежение! Приготовить настоящую вкусность, о которой ещё долго придётся вспоминать, поедая макароны, - это вам не реку перейти, это талант. Опять же, такое видение объяснило мне, почему Лука плюёт на финалы - они у него "подгорают" - надоедает писать об одном и том же слишком долго.

Книги Головачёва оказались "математической формулой" или "теоремой". Бесспорная внутрення логика и построения, от которых захватывает дух.

Для Стругацких выпал "чёрный ящик" - и термин, и то, что держат в самолётах. Надёжный - это от самолётного, непонятный - это от термина. Открываешь его - а там такое! Впечатляет, удивляет и требует быть понятым.

Ну и напоследок задумалась о РК. Это уже отдельно от "любимых", а тем более - "писателей" , просто в рамках сравнения. Вышло "лоскутное одеяло" - однотонная тёплая основа, аппликация из цветных, часто вроде бы несочетающихся кусочков, и вышитые швы между ними. По крайней мере, хотелось бы к этому прийти в конце концов.

---

Цитата

Сергей Бережной "Число человека"

[...]С другой стороны, издатели ждали от отечественных несколько другого: в идеале, максимального точного копирования манеры западных коммерческих боевиков. Считалось, что "наш читатель хочет именного этого" С точки зрениятогдашнего массового издателя, "наш читатель" был дебиловат и не способен к вдумчивому чтению. Дяченко не слишком-то соответствовали столь высоким требованиям, что не могло не сказаться на издательской судьбе их книг.

В частности, выхода следующей книги им пришлось ждать около двух лет - авторский сборник "Ритуал" появился в 1996 году. Он был издан в Киеве в рамках "короткой" книжной серии, в которой вышли книги всего трёх писателей; и содержали эти книги тексы, которые в те времена не были востребованы "мейджорами".

Сейчас эта "невостребованность" выглядит чуть ли не дурной шуткой, ибо авторами, помимо Марины и Сергея Дяченко, были не кто иные, как Сергей Лукьяненко и Любовь и Евгений Лукины.

---

Найди в себе фидошника

Ламеры, ламеры, ламеры бегут.

Мы по ним из плюсомёта-

Пусть они умрут

На трибуну поднимается еще один парень. Гораздо более индивидуальный, почему-то напоминающий прибалтийца. У него плутоватое выражение, и я настораживаюсь. Парень косится на маленькую будочку в углу сцены.

- Господа! - выкрикивает он. Действительно прибалт, если это не мое подсознание домыслило акцент. - Фирма "Литокомп" имеет честь предложить по самым низким ценам...

Ага. Все понятно.

Я тоже смотрю на будочку - укрытие модератора. В каждом клубе есть человек, наблюдающий за порядком и за соответствием разговоров разрешенной теме. Вопрос лишь в том, на месте модератор, или отреагирует позднее...

На месте.

Дверца будочки открывается, и оттуда лениво выходит кряжистый мужик с огромным, жутковато выглядящим устройством в руках. Прибалт замечает его и начинает тараторить:

- ...винчестеры "Квантум лайтинг", "Вестерн диджитал"...

- Не по теме! - лениво, но с глухой злобой говорит модератор и вскидывает оружие. Присутствующие затихают, наслаждаясь зрелищем.

Ствол дергается, и в сторону торговца со свистом летит алый, светящийся, крестообразный предмет. Прибалт пытается пригнуться, но это бесполезно. Модераторы не промахиваются. На рубашке торговца расплывается огненный крест, или, как принято говорить, "плюс". Три таких плюса - и вход в клуб "Анекдоты" будет для него закрыт навсегда.

Толпа одобрительно хохочет.

- А может, это анекдот так начинался? - выкрикивает кто-то с места. Модератор грозит ему пальцем, потом повторно наводит ствол на прибалта. Тот бросает тщетную попытку отскрести сияющий плюс с рубашки, спрыгивает с эстрады и улепетывает прочь.

- Мочи его! - подзуживают модератора, но тот сегодня добродушен. Закидывает плюсомет за спину, и уходит в свою будочку, похожую на дачный сортир.