Не прошло и полгода...
С грелкосайта картинки исчезли, так что даже личность автора не установить, а очень хотелось бы.
Отрывок из несуществующего рассказа:
«-А… ааа… аах, если бы они только знали, что принесут в эти края, какие особенные следы оставят в умах аборигенов, какими легендами станут спустя годы и годы, и годы. Поступили бы они так же? Несомненно.
Аборигены… у них, конечно же, есть самоназвание, но я запамятовала это слово. Аборигены уже успели вырастить своих учёных – археологов, фольклористов, криптоисториков…, и те досконально изучили те давние события, о которых я веду речь. Составили посекундную карту событий, восстановили каждое движение тех, кто приходил сюда, и только в мелочах разошлись во мнениях: намеренно всё это было или случайно, с особой целью или по стечению обстоятельств, ответственное решение или безалаберность и ребячество?
Поступили бы они так же, если бы знали обо всех последствиях, или прошли бы стороной?
Поступили бы они так же? Несомненно.
У них не было выбора.
Они и сели-то на эту планету, потому что у них не было выбора. И отыскали первобытные племена местных разумных, потому что у них не было выбора. Корабль, на котором они летели, был отмечен Знаком; знаком судьбы, и они были отмечены этим знаком.
Особая экспедиция отдельного подразделения легиона Судьбы. Или как-то там ещё; любые слова, это не имеет значения. Им было дано задание, им был дан знак, и они сделали то, что требовалось.
Потом, конечно же, они исчезли. Пропасть без вести в космосе – эка невидаль, эка сложность. Как любое одноразовое орудие, после использования они стали не нужны, и дальше – всё. Тишина вечной ночи.
-А что за задание у них было?
-А нужно ли тебе это знать?
Они были первыми, но за ними с планеты легиона стартовало ещё много особых экспедиций. Ни одна не вернулась.
Но тебя это не пугает, не правда ли? Никого из вас это не пугает, вы вызываетесь добровольцами, вы стремитесь пройти отбор, вы хотите попасть в легион во что бы то ни стало.
Всё потому, что вы уже отмечены знаком, вы уже служите судьбе, хотя все ваши действия представляются для вас самих продиктованными свободной волей. Но ваша воля – в руках судьбы.
-Не пугай пуганных, дамочка. Открой нам ворота, а за это я скажу тебе одну тайну: все экспедиции возвращались, потому что не было никаких всех, была только одна, самая первая.
-Ворота! Нет здесь никаких ворот.
Зачем вы пришли, глупые дикари? Как же вы могли подумать, что двери эти, что вы так наивно зовёте промеж себя «воротами», обычные, непримечательные двери, откроются для вас. Совпадения знаков недостаточно, чтобы компания жалких дикарей превратилась в Экспедицию.
-Теперь ты зовёшь нас жалкими, что же до этого ты болтала о знаках?
-Вы лжёте себе, вы упустили главное, вы смотрите не так и не туда, трактуя знаки. Убирайтесь! Вам здесь нет и не будет места.
Пустая оболочка, оставшаяся от старухи, ещё какое-то время покачивалась в воздухе, как стебель, увенчанные неестественно большой пуховой головой, а потом сдулась, просела сама в себя и, разметав воздух переливчатыми волнами, лопнула.
Ворота, разумеется, оставались закрытыми.
Те двое, что несли знак – вырезанный на огромном сером камне, повторенный до последней точки, с выверенными углами и длинами, опустили его на дорогу. Знака было недостаточно, чтобы умилостивить старый призрак Экспедиции, древний интеллект древнего корабля. Нужно было, возможно, полное генетическое соответствие: конечно, они даже не знали о том, что такое гены. Они мерили мир знаками.
-Старуха с каждым годом болтает всё больше, а смысла в её болтовне всё меньше, - досадливо, но с удовольствием знающего человека, сказал тот из них, что стоял вторым в процессии.
-Откуда тебе знать, ты в первый раз здесь, - ответил ему первый, предводитель, самый старший и бывалый.
-Так говорят, - второй лишь слегка смутился; довольство от того, что он был в числе «людей Экспедиции», перевешивало все неприятные эмоции. Что касается успеха Экспедиции, то его никто и не ждал; это давным-давно стало бессмысленной традицией – ежегодное паломничество к древнему кораблю, ежегодные попытки договориться с повредившимся в уме боги знают сколько лет назад его интеллектом».