Взгляд изнутри:
Тишина и покой.
Методы, способы, обоснования, атрибуты, связи, структуры.
Во всём – не больше смысла, чем раньше. Но теперь это уже не обезоруживает.
Взгляд со стороны:
Сотни сотен сотен сотен вариантов, сотни сотен сотен слоёв, сотни сотен слов, сотни взглядов, всего один ответ.
Столько черноты. Но в ней – столько цветов. Это не искры, это много меньшие части света, но они создают весь мир. Весь необыкновенно чудесный мир.
Зачем?
Канва:
Время. Пятнадцать лет назад.
Место. Тот же «совсем другой» южный город с населением в несколько тысяч человек неопределённых национальностей.
Идея. Усложнение.
Вывод. Остановка.
Результат. Глубокий космос.
Наполнение:
Мозаика мира – мозаика цвета.
Я могу видеть мир насквозь.
И замысла бога по-прежнему скрыты.
Сущность и форма:
(я)
Сестра живёт в соседнем доме, и всё также ходит через стены. Для неё мир потерял реальность давно-давно. Иногда она заходит в гости, и неодобрительно качает головой, разглядывая картины, развешенный мной по стенам. Все они – глубокий чёрный космос.
Изменения коснулись мира по-настоящему; дёрнулось что-то в основных связях – в том, как и зачем были скреплены им – я стал называть его создателем – минимальные доли мира. Да, теперь я умел видеть их по-настоящему, и они были такими простыми и изящными по исполнению. Вся идея была в том, что частицы – их было несколько – обладали огромным количеством изменяемых атрибутов и способностью соединяться друг с другом невероятным количеством способов. Всё разнообразие мира проистекало из этого и казалось совершенно неисчерпаемым. Логично было бы, что оно должно было где-то иметь завершение, но для меня конец усложнения структур тонул в тьме далёкого будущего. Видел ли создатель дальше, я не знаю. Но мне кажется, это в любом случае не имело никакого значения: он просто знал, чем всё кончится и что наступит потом.
Я узнавал всё больше, всё больше понимал, и это меняло мир, созданный для меня. Мир моего детства, моего взросления. Гибкий, мягкий, доступный - игрушечный. По-прежнему оставалось тайной, зачем было нужно выращивать меня в этом мире, как жемчужину, лелеять, заставлять обрастать слоями нужного материала. Какова была цель, ведь я не подобен создателю, а лишь его модель, упрощённая, путь и развивающаяся.
И что потом? Моя сестра останется островком неизменности; она сохраняет в памяти все изменения нашего уже совершенно не того же, что и раньше, мира. Мира, где не осталось ничегошеньки из моего детства. Но зачем нужны эти бэкапы, если я никогда не хотел вернуться ни к чему из того, что было изменено?