-Тихо, - сказал Пилос.
-А что-нибудь менее очевидное, м? – спросил Николас, даже не расходуя сил на иронию в голосе. – А, Кравис?
-Красавис! – возмущённо поправил Пилос. Его нос качнулся из стороны в сторону.
-О боги, - Ада зажмурилась, - меня укачивает от этих движений.
Пилос гордо задрал подбородок и отвернулся. Его лопатки шевелились ещё более странным образом – от презрения к переговорщикам, и Ада быстро отвела взгляд. Её действительно укачивало в присутствии Пилоса. Большинство в фирме считали его отвратительным – отвратительно слащавым или отвратительно отвратительным, а в организации, штат который состоял из разношёрстных пришельцев из множества миров Связки, терпимость к особенностям коллег была не нормой, а единственной возможностью работать вместе. И только Пилос Красавис не нравился никому. Некоторые, особо невезучие, не терпели его вплоть до непроизвольных физиологических реакций.
Единственное послабление, которое общественное мнение «Ловушки» допускало в отношении единственного менеджера третьего звена (остальные менеджеры с появлением Пилоса дружно один за одним перевелись в соседние звенья) было вот какое: «Кравис-Красавис носом чует сверхприбыльные дела».
Николасу и Аде в этом момент нужна была некая значительная сумма денег, и необходимость в ней пересилила естественное желание держаться от Пилоса подальше.
-Короче, Красавис, - мрачно сказал Николас, - представляешь нас с заказчиком друг другу и тут же исчезаешь. А то Ада не сможет работать.
Лопатки Пилоса сделали особо тошнотворный кульбит, что означало, тем не менее: «Хорошо».
В воздухе появился металлический привкус – открывался портал из очень дальнего мира. С жителями таких миров очень приятно работать – они почти всегда не осведомлены даже об относительно честных хитростях, к которым прибегают администраторы переговоров.
А ещё они не очень хорошо ориентируются в ценах на услуги переговорщиков и думают, что в Центре всё очень дорого. Замечательное сочетание.
Портал открывался очень медленно, ещё медленнее транспортируя своих пассажиров, и поднял к тому же с земли столб пыли, так что прежде чем два представителя заказчика стали полностью различимы, Пилос успел приветствовать их, представить Николаса и Аду и удалиться с достоинством – насколько он понимал, что такое последнее.
Вежливо улыбаясь они ожидали окончательного формирования фигур клиентов, когда Ада вдруг спала с лица и пробормотала что-то среднее между «о, боги» и «какая свинья!».
Николас присмотрелся повнимательнее: две фигуры обрели более-менее устойчивые очертания. Впрочем, можно было ли говорить об устойчивых очертаниях в этом случае, оставалось вопросом. Клиенты имели длинные колыхающиеся носы, гибкие и пухлые руки, по которым то и дело проходили дестабилизирующие психику наблюдателя волны, и, уж наверняка, лопатки, способные на самые невероятные акробатические номера. Если бы сородичи Пилоса имели и желеобразные ноги, то точно не могли бы ходить; хоть какая-то их часть была устойчивой отрадой для глаз. Так что Николас автоматически перевёл взгляд на коленки заказчиков.
А Ада наконец выбрала, что ей хотелось сказать:
-Какая же он свинья! – с чувством произнесла она и крепко зажмурилась.