ПроСветМедленно затихли радужные колебания от моего появления, наступила тишина цвета. Я снова был одинок, я наслаждался тишиной и чистотой безлюдного мира. Я был сам как эта тишина, почти совершенен, потому что не имел ни тела, ни души. Я был ничем и никем, здесь я был самим собой. Настолько полным было это ощущение, настолько непохожим на что-либо иное. Я помнил слишком много цветов, слишком много звуков, слишком много лиц и поступков. Всего слишком много – и всё это вовне. Себя я не помнил. Когда я выхожу из этого пустого, светлого места, когда на время я покидаю это идеальное убежище, я снова растворяюсь во всём этом «вовне», но ещё хуже то, что я растворяюсь в «них». Во всех, кто живёт, когда я уже умер. И если бы это было лишь после смерти, если бы я был призраком, растягивающимся в тонкую паутину от соприкосновения со слишком плотным ныне миром. Но и при жизни я растворялся. «Они» пожирали меня. Я поначалу не понял, что дело в этом. Ведь признаки моего состояния могли говорить о чём угодно: я путал слова, я писал сначала вторую букву, потом первую, и то же делал со слогами; я точно также и читал, переставляя предлоги, меняя тем самым значения фраз. Я всё понимал и всё видел, но всё менял местами. Ведь правда же, это могло значить что угодно? Я списывал это на усталость, на плохой сон. Свет становился более тусклым – иногда. Я щёлкал выключателем, я видел, что лампа горит и потухает, но не было никакой разницы в освещении. В комнате оставался полумрак. Изнашивалась не только моя способность воспринимать и отображать мир, даже обувь моя стала изнашиваться вдвое, втрое, в десять раз быстрее, и отлетали пуговицы на новой одежде, и рвались уголки у прочного портмоне. «Они» каждый день отъедали от меня ещё один кусочек. Кусочек за кусочком, один за одним. «Они» не делали этого специально. «Они» просто жили – но за счёт меня. «Они» и не подозревали об этом. Я узнал потом, что есть и другие, такие же как я; батарейки мира, подпитывающие его яркое свечение. Это закон сохранения энергии: когда мир стал слишком ярким, ему понадобился дополнительный «источник питания». Не думаю, что было что-то вроде лотереи, жребия или даже сознательного отбора кандидатов некой высшей силой. Был перст судьбы. Слепой, слепой судьбы. Я узнал потом, что кое-кто из нас находил выход, питаясь ещё кем-то. Есть не только сохранение энергии, есть ещё инстинкт самосохранения, и он подсказывал им выход: чтобы выжить, нужно убивать. А я просто потух, когда пришло моё время. И тогда, только тогда я ощутил истинное, блаженное одиночество, пустоту и чистоту пространства света. И я думаю, что это - моя награда.
Это пустое, это светлое место – это пространство света.