Это первые записи такие. Потом меняются почерка, становясь всё более читабельными, бумага белеет, чернила, в конце концов, превращаются в пасту шариковых стержней, и появляется некий стандарт, которого старается придерживаться каждый следующий «летописец». Запись строится по определённому образцу, с обязательным заполнением полей даты, места, причины вмешательства, имени исполнителя, имён всех причастных к происшествию – от жертв до свидетелей; особое внимание уделяется описанию уничтоженного существа, и в завершение обязателен краткий пересказ событий.
Ведение таких записей очень дисциплинирует, знаю по себе. В последнее время мы перешли на электронную базу данных, при этом кому-то сразу пришла в голову мысль, что неплохо бы «оцифровать» все хроники, чтобы не беспокоить в дальнейшем лишний раз ту часть летописи, которая явно нуждается в музейных условиях хранения. Эта почётная обязанность была возложена, конечно, на всю совокупность нашего «молодняка» - начиная от тех, кто уже умел печатать, и вплоть до тех, кто не был ещё достаточно взрослым, чтобы найти способ отвертеться. После того, как каждому из внуков пришлось тратить некоторое количество времени на это занятие, они, определённо, возненавидели «Краунера», и это правильные чувства, нечего там любить. Родители теперь обрели отличный способ наказания за проступки: назначают провинившемуся дополнительный сеанс общения с базой данных.
Пока ещё идёт та часть летописи, что относительно понятна и упорядочена. Но вот рано или поздно они достигнут более старых записей, то путанных, то скупых, то совершенно неразборчивых. С нетерпением жду этого: во-первых, хочется посмотреть, как родители будут пытаться усмирить детский бунт, и любопытно, кто же в итоге победит, а во-вторых, тогда, может быть, я наконец-то снова прочитаю одну потрясающую историю, которую вот уже шестьдесят с лишним лет не могу отыскать в «Хрониках…».
Начиналась она так…