Earthling
«В качестве ролевой модели я выбрал Нила Геймана. Хотел бы я сказать, что с этого всё и началось.
Увы.
Началось всё намного раньше. Да, это клише, зато правда.
Писателем я хотел стать с детства. Родители называли меня «ушибленным». Школьная подружка говорила, что лучше бы мне быть бандюком (рос я в 90-е, как вы тут же догадались), но я точно знал, кем хотел быть.
Однако – как-то не складывалось.
По литре у меня была стабильная тройка, но ею я даже гордился: школьные сочинения – не та тема, за которую люди становятся пушкиными и толстоевскими, других столь же известных авторов я тогда не знал. В школьные учебники я планировал попасть другим способом и, сидя на задней парте, писал душещипательные истории Одиночки – главного героя моего тогдашнего времени.
У Одиночки были один глаз, шрам в пол лица, катана и тёмное прошлое. В детстве у него убили родителей, сестру и всех соседей по деревне, поэтому бедняге пришлось стать ниндзя. Уверен, вы слышали о таких историях. Они всегда заканчиваются плохо. Вот и я знал, что однажды Одиночка падёт в неравной схватке с легионами тьмы, но до этого его ждали невероятные приключения.
Жаль, впоследствии при моих многочисленных скитаниях по съёмным квартирам те истории потерялись, канули среди обёрточной бумаги и обрезков шпагата.
[...]
Какое-то время я добросовестно пытался представить, что б я делал и чувствовал, будь я Нилом Гейманом, но дальше подсчёта гонораров дело не шло. То есть я не думал, что это было всё, чем Гейман занимался, он же должен был, как минимум, есть и спать, но ничего в голову не лезло.
Я разозлился, взял какой-то огрызок бумаги, нащупал в ящике карандаш и стал писать сочинение на тему: «Если бы я был Нилом Гейманом….», только почему-то не от своего имени, а от лица какой-то школоты
«Если бы я был Нилом Гейманом, — писал тринадцатилетний пацан, — я бы скупил в Стиме все игры и подарил бы себе, то есть мне – Васе. А потом бы я пошёл к своему знакомому голливудскому режиссёру и заставил бы его снять меня, Васю, в фильме «Железный человек – 7». И чтобы у меня был костюм, который летал».
Я потряс головой и начал заново:
«Если бы я была Нилом Гейманом, — писала девица, вступающая в пору полового созревания, — я бы соблазнила Джонни Д. А потом написала бы об этом фанфик. И чтобы Джонни был бы как будто капитан Джек Воробей, а я – как будто…»
Я рассвирепел и бросил карандаш в стену. Ясно одно: я бездарен настолько, что даже тупое упражнение в тупой книжке сделать не могу. Куда я лезу вообще? Кто я такой? Даже карьера литературного негра мне не светит.
[...]
Это был сухощавый, немолодой человек со шрамом во всю левую щёку, один глаз у него был затянут бельмом, а второй смотрел внимательно, цепко, изучая и запоминая каждую деталь во мне. Одет человек был в чёрное трико и какую-то робу, слегка смахивающую на короткое кимоно.
-Занзибу? – произнёс человек, и я вылупился на него как барашек на новые воротца.
-Занзибу? – настойчиво повторил человек. – Это ты?
Ах да, я ведь не сказал вам, что в детстве придумал себе дурацкий псевдоним. И, разумеется, этим псевдонимом был «Занзибу».
В моей голове поехали маленькие паровозики, издававшие жалобные и протяжные «ту-у-у-и! ту-у-у-и!»: если я – Занзибу, то этот мужик с одним глазом – Одиночка собственной персоной, иначе и быть не может. Я открыл рот, чтобы высказать это предположение, а может и выругаться, но вместо этого меня стошнило зелёным желе.
Меня рвало и рвало, пока всё желе не покинуло мой желудок навсегда, а Одиночка невозмутимо наблюдал за этим. Под конец он одобрительно заметил:
-Хорошо. Твоё тело само избавилось от дивергента. Теперь охотник нас не отследит.
-Что? – спросил я, вытирая рот рукавом толстовки. – Кто? Да, Занзибу – это я.»
читать больше
Увы.
Началось всё намного раньше. Да, это клише, зато правда.
Писателем я хотел стать с детства. Родители называли меня «ушибленным». Школьная подружка говорила, что лучше бы мне быть бандюком (рос я в 90-е, как вы тут же догадались), но я точно знал, кем хотел быть.
Однако – как-то не складывалось.
По литре у меня была стабильная тройка, но ею я даже гордился: школьные сочинения – не та тема, за которую люди становятся пушкиными и толстоевскими, других столь же известных авторов я тогда не знал. В школьные учебники я планировал попасть другим способом и, сидя на задней парте, писал душещипательные истории Одиночки – главного героя моего тогдашнего времени.
У Одиночки были один глаз, шрам в пол лица, катана и тёмное прошлое. В детстве у него убили родителей, сестру и всех соседей по деревне, поэтому бедняге пришлось стать ниндзя. Уверен, вы слышали о таких историях. Они всегда заканчиваются плохо. Вот и я знал, что однажды Одиночка падёт в неравной схватке с легионами тьмы, но до этого его ждали невероятные приключения.
Жаль, впоследствии при моих многочисленных скитаниях по съёмным квартирам те истории потерялись, канули среди обёрточной бумаги и обрезков шпагата.
[...]
Какое-то время я добросовестно пытался представить, что б я делал и чувствовал, будь я Нилом Гейманом, но дальше подсчёта гонораров дело не шло. То есть я не думал, что это было всё, чем Гейман занимался, он же должен был, как минимум, есть и спать, но ничего в голову не лезло.
Я разозлился, взял какой-то огрызок бумаги, нащупал в ящике карандаш и стал писать сочинение на тему: «Если бы я был Нилом Гейманом….», только почему-то не от своего имени, а от лица какой-то школоты
«Если бы я был Нилом Гейманом, — писал тринадцатилетний пацан, — я бы скупил в Стиме все игры и подарил бы себе, то есть мне – Васе. А потом бы я пошёл к своему знакомому голливудскому режиссёру и заставил бы его снять меня, Васю, в фильме «Железный человек – 7». И чтобы у меня был костюм, который летал».
Я потряс головой и начал заново:
«Если бы я была Нилом Гейманом, — писала девица, вступающая в пору полового созревания, — я бы соблазнила Джонни Д. А потом написала бы об этом фанфик. И чтобы Джонни был бы как будто капитан Джек Воробей, а я – как будто…»
Я рассвирепел и бросил карандаш в стену. Ясно одно: я бездарен настолько, что даже тупое упражнение в тупой книжке сделать не могу. Куда я лезу вообще? Кто я такой? Даже карьера литературного негра мне не светит.
[...]
Это был сухощавый, немолодой человек со шрамом во всю левую щёку, один глаз у него был затянут бельмом, а второй смотрел внимательно, цепко, изучая и запоминая каждую деталь во мне. Одет человек был в чёрное трико и какую-то робу, слегка смахивающую на короткое кимоно.
-Занзибу? – произнёс человек, и я вылупился на него как барашек на новые воротца.
-Занзибу? – настойчиво повторил человек. – Это ты?
Ах да, я ведь не сказал вам, что в детстве придумал себе дурацкий псевдоним. И, разумеется, этим псевдонимом был «Занзибу».
В моей голове поехали маленькие паровозики, издававшие жалобные и протяжные «ту-у-у-и! ту-у-у-и!»: если я – Занзибу, то этот мужик с одним глазом – Одиночка собственной персоной, иначе и быть не может. Я открыл рот, чтобы высказать это предположение, а может и выругаться, но вместо этого меня стошнило зелёным желе.
Меня рвало и рвало, пока всё желе не покинуло мой желудок навсегда, а Одиночка невозмутимо наблюдал за этим. Под конец он одобрительно заметил:
-Хорошо. Твоё тело само избавилось от дивергента. Теперь охотник нас не отследит.
-Что? – спросил я, вытирая рот рукавом толстовки. – Кто? Да, Занзибу – это я.»
читать больше