Earthling
-Не поверишь, кто о нас вспомнил! – радостно закричал с порога Николас.
Обтянутая синеольским розовым бархатом кофты в богемном стиле обширная спина Тарусия, коей и предназначалась новость, стала удаляться с подозрительной быстротой в сторону служебных помещений. До этого господин Эспаглий с радушием на лице прислушивался к речи клиента, сидевшего за центральным «тринадцатым» столиком, - небольшого роста человека с мохнатыми розовыми ушками, такими, будто бы они были в родственных отношениях с бархатом кофты хозяина заведения. Но стоило последнему заметить – а может быть, даже почувствовать некими специально натренированными для такой работы рецепторами, - приближение Николаса, как ноги понесли его сами собой в безопасное место. Относительно безопасное, конечно, ведь от пронырливых и ушлых посредников нигде нет надёжного убежища. Клиент остался в недоумении, недоговорив фразу, отчего его застывший в произнесении какого-то слова рот стал похож на надломленный рогалик.
В этот раз Николас не собирался так просто отпускать господина Эспаглия. Николас догнал Тарусия буквально в трёх шагах от дверей на кухни, куда всё-таки без особого разрешения хозяина чужим было проникнуть не так-то просто.
Догнав Тарусия, Николас довольно хлопнул того по плечу, отчего Тарусий по инерции развернулся на одной ноге и оказался с посредником лицом к лицу.
-Омега, синие черти его побери! – с, кажется, искренним восхищением в голосе воскликнул Николас.
Тарусий издал стон: жалкий, утробный и бесполезный.
-Утешься, - глядя на него сверху вниз, покровительственно и ласково продолжил Николас. – Этот жалкий шантажист немного добился.
Но Тарусий мелкими шажками добрался до свободного стула. Не обращая внимания на то, что все посетители знать забыли про еду и с большим любопытством наблюдают за ним, господин Эспаглий уронил голову на руки и тихо-тихо заплакал.
-Я никогда от вас не избавлюсь… - просипел он, натурально шмыгая носом.
-Э… - произнёс Николас. Теперь он выглядел искренне смущённым. – Ну, мы с ним разобрались.
-Да, а теперь ты потребуешь что-нибудь за эту «услугу», - продолжал горестно сипеть Тарусий. – Может быть, гору пирожных, а может быть моих драгоценных бутонцев или долю в бизнесе…
По лицу Николаса нельзя было прочесть, на что именно из этого списка он рассчитывал, но ясно было, что он точно рассчитывал на что-то.
-Ну ладно, ладно, - неуверенно сказал Николас. Он сделал небольшой шажок в сторону двери. Смотреть, как рыдает Тарусий, было невыносимо: не считая вызывающей неэстетичности этого зрелища, оно будило в посреднике неприятное чувство собственной неправоты: кажется, из Тарусия уже ничего нельзя было выдоить.
-Я пойду. У меня тут… дело, - сказал Николас, пятясь к двери. Тарусий не обращал на него внимания.
Однако спустя пару минут после ухода Николаса, уверившись, что тот не вернётся в ближайшее время, Тарусий поднял голову, последний раз всхлипнул, высморкался и буквально засиял.
Он подскочил к столику розовоухого человечка и самодовольно произнёс:
-Вы были правы, доктор, такого он не мог вынести.
С диким акцентом доктор ответил:
-Разумеется, я очень хорошо изучил господина Николаса. Он такая известная и интересная личность.
-Насчёт интересности не знаю, - пробурчал Тарусий, принимая протянутый доктором листок, - а то, что он тип известный, так это без сомнения.
Счёт был немаленьким, но помощь доктора того стоила.
-Мне очень понравились ваши пирожные, - сказал доктор, наблюдая, как Тарусий прилежно оставляет отпечатки пальцев в месте подписи. – Пожалуй, я возьму десять процентов от счёта ими. Адрес доставки я вам оставлю.
-Разумеется, доктор, - согласился Тарусий, уже подсчитывая, как на этом можно будет сэкономить.
Выйдя из «Тринадцатого» и зайдя за ближайший угол, доктор наткнулся на Николаса и помахал у него перед носом счётом, хоть для этого и пришлось ему встать на цыпочки.
Николас издал смешок.
-А десять процентов из твоих пятидесяти, - сказал «доктор», - я, так и быть, попросил пирожными. Сегодня я расположен к миру и коллегам.
Ухмылка Николаса стала ещё шире:
-Молодец, Там-Бам, - сказал он, - уверен, в нашей «Ловушке» ты приживёшься.
Обтянутая синеольским розовым бархатом кофты в богемном стиле обширная спина Тарусия, коей и предназначалась новость, стала удаляться с подозрительной быстротой в сторону служебных помещений. До этого господин Эспаглий с радушием на лице прислушивался к речи клиента, сидевшего за центральным «тринадцатым» столиком, - небольшого роста человека с мохнатыми розовыми ушками, такими, будто бы они были в родственных отношениях с бархатом кофты хозяина заведения. Но стоило последнему заметить – а может быть, даже почувствовать некими специально натренированными для такой работы рецепторами, - приближение Николаса, как ноги понесли его сами собой в безопасное место. Относительно безопасное, конечно, ведь от пронырливых и ушлых посредников нигде нет надёжного убежища. Клиент остался в недоумении, недоговорив фразу, отчего его застывший в произнесении какого-то слова рот стал похож на надломленный рогалик.
В этот раз Николас не собирался так просто отпускать господина Эспаглия. Николас догнал Тарусия буквально в трёх шагах от дверей на кухни, куда всё-таки без особого разрешения хозяина чужим было проникнуть не так-то просто.
Догнав Тарусия, Николас довольно хлопнул того по плечу, отчего Тарусий по инерции развернулся на одной ноге и оказался с посредником лицом к лицу.
-Омега, синие черти его побери! – с, кажется, искренним восхищением в голосе воскликнул Николас.
Тарусий издал стон: жалкий, утробный и бесполезный.
-Утешься, - глядя на него сверху вниз, покровительственно и ласково продолжил Николас. – Этот жалкий шантажист немного добился.
Но Тарусий мелкими шажками добрался до свободного стула. Не обращая внимания на то, что все посетители знать забыли про еду и с большим любопытством наблюдают за ним, господин Эспаглий уронил голову на руки и тихо-тихо заплакал.
-Я никогда от вас не избавлюсь… - просипел он, натурально шмыгая носом.
-Э… - произнёс Николас. Теперь он выглядел искренне смущённым. – Ну, мы с ним разобрались.
-Да, а теперь ты потребуешь что-нибудь за эту «услугу», - продолжал горестно сипеть Тарусий. – Может быть, гору пирожных, а может быть моих драгоценных бутонцев или долю в бизнесе…
По лицу Николаса нельзя было прочесть, на что именно из этого списка он рассчитывал, но ясно было, что он точно рассчитывал на что-то.
-Ну ладно, ладно, - неуверенно сказал Николас. Он сделал небольшой шажок в сторону двери. Смотреть, как рыдает Тарусий, было невыносимо: не считая вызывающей неэстетичности этого зрелища, оно будило в посреднике неприятное чувство собственной неправоты: кажется, из Тарусия уже ничего нельзя было выдоить.
-Я пойду. У меня тут… дело, - сказал Николас, пятясь к двери. Тарусий не обращал на него внимания.
Однако спустя пару минут после ухода Николаса, уверившись, что тот не вернётся в ближайшее время, Тарусий поднял голову, последний раз всхлипнул, высморкался и буквально засиял.
Он подскочил к столику розовоухого человечка и самодовольно произнёс:
-Вы были правы, доктор, такого он не мог вынести.
С диким акцентом доктор ответил:
-Разумеется, я очень хорошо изучил господина Николаса. Он такая известная и интересная личность.
-Насчёт интересности не знаю, - пробурчал Тарусий, принимая протянутый доктором листок, - а то, что он тип известный, так это без сомнения.
Счёт был немаленьким, но помощь доктора того стоила.
-Мне очень понравились ваши пирожные, - сказал доктор, наблюдая, как Тарусий прилежно оставляет отпечатки пальцев в месте подписи. – Пожалуй, я возьму десять процентов от счёта ими. Адрес доставки я вам оставлю.
-Разумеется, доктор, - согласился Тарусий, уже подсчитывая, как на этом можно будет сэкономить.
Выйдя из «Тринадцатого» и зайдя за ближайший угол, доктор наткнулся на Николаса и помахал у него перед носом счётом, хоть для этого и пришлось ему встать на цыпочки.
Николас издал смешок.
-А десять процентов из твоих пятидесяти, - сказал «доктор», - я, так и быть, попросил пирожными. Сегодня я расположен к миру и коллегам.
Ухмылка Николаса стала ещё шире:
-Молодец, Там-Бам, - сказал он, - уверен, в нашей «Ловушке» ты приживёшься.