Earthling
Тишина, открывшая двери в бесконечность, серые глаза, всматривающиеся в темноту этого моря, тишина, открывшая… это пространства света, пустое, тихое место. И оно придумано мной..
Когда свет имел цвет – имел спектр, как эмоции имели спектр, и реакции тел не были столь однообразными. Это было раньше, до того, как эксперимент был введён в финальную стадию.
Сначала мы длительное время контролировали каждый «шаг» пульсирующего тумана; иногда он вытягивал ложноножки и делал шаги по-настоящему, но чаще просто перемещался из одного сосуда в другой. Эта игра ему нравилась: перетекать по сложным сочленениям прозрачных армированных труб, исследуя повороты, изгибы, переходы – стеклянный лабиринт, на радость своим создателям, нам. Он был как зверёк, попавший в незнакомую среду, или даже как маленький ребёнок, недавно научившийся ползать. Но потом его интерес ослаб: пространство оказалось исследованным до конца и ничем уже не могло развеять информационный голод тумана.
Вместе с его стеклянным лабиринтом туман поместили в огромную сферу, переполненную всевозможными предметами, связанными и несвязанными, подвижными и закреплёнными намертво, различной текстуры и плотности. После этого лабиринт был открыт.
Туман был вне себя от радости, это было заметно не вооружённым взглядам. Наши вооружённые приборами умы это также отметили и доказали.
А потом стало понятно это – он не видел, не чувствовал цветных предметов, он проходил сквозь них, и крупинка за крупинкой они теряли цвет, а он становился больше.
Некоторое время это нас не беспокоило, мы не замечали, что, увеличиваясь в размерах, он умнел… и становился всё более голодным.
Он умнел… и становился голодным.
…потом было поздно. Не было цвета, не было эмоций, не было реакций, не было мыслей. Это последний рывок, это пустое, светлое место.
Не я создал его… но я создал его. В предпоследний момент, когда время было уже упущено. Ничего не осталось, никаких ресурсов, кроме моего воображения, моей жизни., моего воображения, моих мыслей, воображения и жизни… и мыслей.
Это пустое, светлое место; это моя душа, столь бесконечная, что туман – всего лишь малюсенький кусочек пространства, и как бы он не рос, ему не заполнить её.
Иногда в этом безвоздушном свете я вижу спектр – радугу. Это – моя единственная награда.
Это пустое, это светлое место – это пространство света.
Когда свет имел цвет – имел спектр, как эмоции имели спектр, и реакции тел не были столь однообразными. Это было раньше, до того, как эксперимент был введён в финальную стадию.
Сначала мы длительное время контролировали каждый «шаг» пульсирующего тумана; иногда он вытягивал ложноножки и делал шаги по-настоящему, но чаще просто перемещался из одного сосуда в другой. Эта игра ему нравилась: перетекать по сложным сочленениям прозрачных армированных труб, исследуя повороты, изгибы, переходы – стеклянный лабиринт, на радость своим создателям, нам. Он был как зверёк, попавший в незнакомую среду, или даже как маленький ребёнок, недавно научившийся ползать. Но потом его интерес ослаб: пространство оказалось исследованным до конца и ничем уже не могло развеять информационный голод тумана.
Вместе с его стеклянным лабиринтом туман поместили в огромную сферу, переполненную всевозможными предметами, связанными и несвязанными, подвижными и закреплёнными намертво, различной текстуры и плотности. После этого лабиринт был открыт.
Туман был вне себя от радости, это было заметно не вооружённым взглядам. Наши вооружённые приборами умы это также отметили и доказали.
А потом стало понятно это – он не видел, не чувствовал цветных предметов, он проходил сквозь них, и крупинка за крупинкой они теряли цвет, а он становился больше.
Некоторое время это нас не беспокоило, мы не замечали, что, увеличиваясь в размерах, он умнел… и становился всё более голодным.
Он умнел… и становился голодным.
…потом было поздно. Не было цвета, не было эмоций, не было реакций, не было мыслей. Это последний рывок, это пустое, светлое место.
Не я создал его… но я создал его. В предпоследний момент, когда время было уже упущено. Ничего не осталось, никаких ресурсов, кроме моего воображения, моей жизни., моего воображения, моих мыслей, воображения и жизни… и мыслей.
Это пустое, светлое место; это моя душа, столь бесконечная, что туман – всего лишь малюсенький кусочек пространства, и как бы он не рос, ему не заполнить её.
Иногда в этом безвоздушном свете я вижу спектр – радугу. Это – моя единственная награда.
Это пустое, это светлое место – это пространство света.