Earthling
Трибуны рукоплескали, прекрасные, невероятно высокие эльфийки смотрели на него лучезарными, невероятно прекрасными разноцветными глазами и ласково улыбались, Нумер дружески хлопал его по плечу, а он – выдерживал это похлопывание и не падал на землю, как падун-птица в полночь на субботу! Таким Куят видел это в снах. Разные обстоятельства боя, разные варианты победы, разные эльфийки, но всегда – триумф.
Днём Куят боялся; это было похвальное, обоснованное чувство, передававшееся по наследству в его роду, ибо благодаря благоразумно проявляемой осторожности род Буятов и имел столь длинную историю. Все обладающие авантюрной жилкой отпрыски рода просто не оставляли потомства в виду ранней гибели.
И всё же Куят решился сдавать на героя. Тому было несколько причин; помимо чувства гордости за совершённый подвиг, кое захотелось ему вдруг испытать – всего один раз, одного достаточно, но чтоб обязательно, был и расчёт. Налог на героев выходил нехилым подспорьем в хозяйстве, особенно если правильно устроиться (это Куят умел, как никто из его друзей). И была ещё одна причина, тайная задумка, о которой он никому не говорил, даже маленькой пеньковой мышке, которую носил в левом подмышечном кармане и которой рассказывал всё, что произошло с ним за день. Мышка была его лучшим и притом идеальным другом. Она была молчалива и никогда его не оставляла. Но задумку нельзя было доверить и ей, просто потому, что о ней нельзя было рассказывать вслух вообще. В таком случае, задумка теряла и те ничтожные шансы на воплощение, что были ей даны отроду. Папаша задумки был Куят из рода Буятов, а характер у неё был такой, что для самореализации ей бы больше подошёл Нумер Победитель Вурдалаков или хотя бы Пый.
Государственный экзамен на героя требовал кроме проверки теоретической подготовки (здесь Куят блеснул, и он был первым претендентом за всю историю геройства, которому поставили «отлично») выполнение практического задания. В качестве последнего шёл дракон. Победа над ним, хотя бы техническая, - вот что стояло между Куятом и Куятом-героем. Эти два славных парня были бы не прочь встретиться и слиться в одного персонажа, но дракон… Дракон был ужасен.
Он был, во-первых, огромен, во-вторых, чешуйчат, а в-третьих, клыкаст и когтист. Он был хамом, балагуром и любимцем дам, он имел немереное количество приятелей по всем провинциям и округам и в придачу к ним – звание мастера-героя по битве на хвостах. Куят же был … Куятом.
В день великого боя он оставил мышку в потайном сундучке – впервые с тех пор, как они познакомились, потому что впервые же там ей было безопаснее, чем с ним. Он написал письмо Нумеру, как-то позабыв, что Нумер с трудом разбирает буквы. И он три раза подумал о своей задумке, чтобы вдохновится на подвиг.
Трибун не было, как и эльфиек, и даже друзья и сочувствующие должны были остаться у входа в пещеру. Под её тёмные, пахнущие прогорклым салом своды Куят вступил один.
Однажды Митя Птичкин познакомился с Александером. Александер был высок, в меру симпатичен и весел. Он смотрел на Митю сверху вниз (с митиным ростом многие могли осуществлять этот фокус), водил его пить пиво и есть беляши, и Митя чувствовал, что у него есть друг. Митю периодически посещало это чувство, но длилось оно не более года, после этого друзья переходили в иные категории, кто в какую.
Александер был хорош ещё тем, что вместе с Митей ходил на экзамены, - это были их общие экзамены. Митя всегда сдавал их геройски, Александер – хорошо, и так они ладили.
В тот день, когда Александер решил стать героем на экзамене, их замечательные отношения распались. За одной партой не место двум героям. Их ловят со шпорами чаще, чем по одному.
Митя стал искать себе новых друзей, что уважали бы его героизм и не мнили из себя вот таких вот Александеров.
Что же стало с Куятом? По крайней мере, он выше из пещеры живым и не покалеченным. И сохранил добрые отношения с друзьями.
Это завсегда важнее, правда, мышка?
Днём Куят боялся; это было похвальное, обоснованное чувство, передававшееся по наследству в его роду, ибо благодаря благоразумно проявляемой осторожности род Буятов и имел столь длинную историю. Все обладающие авантюрной жилкой отпрыски рода просто не оставляли потомства в виду ранней гибели.
И всё же Куят решился сдавать на героя. Тому было несколько причин; помимо чувства гордости за совершённый подвиг, кое захотелось ему вдруг испытать – всего один раз, одного достаточно, но чтоб обязательно, был и расчёт. Налог на героев выходил нехилым подспорьем в хозяйстве, особенно если правильно устроиться (это Куят умел, как никто из его друзей). И была ещё одна причина, тайная задумка, о которой он никому не говорил, даже маленькой пеньковой мышке, которую носил в левом подмышечном кармане и которой рассказывал всё, что произошло с ним за день. Мышка была его лучшим и притом идеальным другом. Она была молчалива и никогда его не оставляла. Но задумку нельзя было доверить и ей, просто потому, что о ней нельзя было рассказывать вслух вообще. В таком случае, задумка теряла и те ничтожные шансы на воплощение, что были ей даны отроду. Папаша задумки был Куят из рода Буятов, а характер у неё был такой, что для самореализации ей бы больше подошёл Нумер Победитель Вурдалаков или хотя бы Пый.
Государственный экзамен на героя требовал кроме проверки теоретической подготовки (здесь Куят блеснул, и он был первым претендентом за всю историю геройства, которому поставили «отлично») выполнение практического задания. В качестве последнего шёл дракон. Победа над ним, хотя бы техническая, - вот что стояло между Куятом и Куятом-героем. Эти два славных парня были бы не прочь встретиться и слиться в одного персонажа, но дракон… Дракон был ужасен.
Он был, во-первых, огромен, во-вторых, чешуйчат, а в-третьих, клыкаст и когтист. Он был хамом, балагуром и любимцем дам, он имел немереное количество приятелей по всем провинциям и округам и в придачу к ним – звание мастера-героя по битве на хвостах. Куят же был … Куятом.
В день великого боя он оставил мышку в потайном сундучке – впервые с тех пор, как они познакомились, потому что впервые же там ей было безопаснее, чем с ним. Он написал письмо Нумеру, как-то позабыв, что Нумер с трудом разбирает буквы. И он три раза подумал о своей задумке, чтобы вдохновится на подвиг.
Трибун не было, как и эльфиек, и даже друзья и сочувствующие должны были остаться у входа в пещеру. Под её тёмные, пахнущие прогорклым салом своды Куят вступил один.
Однажды Митя Птичкин познакомился с Александером. Александер был высок, в меру симпатичен и весел. Он смотрел на Митю сверху вниз (с митиным ростом многие могли осуществлять этот фокус), водил его пить пиво и есть беляши, и Митя чувствовал, что у него есть друг. Митю периодически посещало это чувство, но длилось оно не более года, после этого друзья переходили в иные категории, кто в какую.
Александер был хорош ещё тем, что вместе с Митей ходил на экзамены, - это были их общие экзамены. Митя всегда сдавал их геройски, Александер – хорошо, и так они ладили.
В тот день, когда Александер решил стать героем на экзамене, их замечательные отношения распались. За одной партой не место двум героям. Их ловят со шпорами чаще, чем по одному.
Митя стал искать себе новых друзей, что уважали бы его героизм и не мнили из себя вот таких вот Александеров.
Что же стало с Куятом? По крайней мере, он выше из пещеры живым и не покалеченным. И сохранил добрые отношения с друзьями.
Это завсегда важнее, правда, мышка?